В июле 2023 года исполнилось 85 лет со дня драматического старта четвёрки стратонавтов на субстратостате ВВА-1. Он состоялся 18 июля 1938 года со стартовой площадки в Звенигороде, основанной с началом полётов в стратосферу в начале 30-х годов. В тот же день к вечеру аппарат упал в районе г. Сталино (ныне Донецк). Все стратонавты погибли.
В начале 30-х годов все крупные страны делали ставку на создание высотной и скоростной авиации. Для этого нужно было хорошо знать и тропосферу, и стратосферу; знать физические данные, химический состав, электропроводность воздуха на высоте, скорость воздушных масс и одно из главных — интенсивность космического излучения. Нужно было понимать, не окажется ли это излучение губительным для экипажей. Самолёты тогда имели потолок подъёма не более 6 км.
В 1920–1930 годы единственным летательным аппаратом, способным совершить полёт в стратосферу для исследования, был специально сконструированный аэростат — стратостат. Впервые, стратосферных высот (16 км) в 1932 году достиг на стратостате бельгийский учёный О. Пикар.
В 1933 году в Советском Союзе началась подготовка к полётам в стратосферу. В короткие сроки был построен стратостат «СССР-1». Герметическая гондола обеспечивала жизнедеятельность людей в безвоздушном пространстве при очень низких температурах. Идеальными по тем временам были спроектированы и созданы полностью из отечественных материалов оболочка и гондола.
Стратостат "СССР-1"
30 сентября 1933 года в городе Москве стартовал «СССР-1». Через 8 часов 20 минут после взлёта стратостат благополучно приземлился. Это был рекорд во имя науки! Было впервые установлено, что на высоте 19 км интенсивность космического излучения в 200 раз больше, чем у земли. Страшная губительная сила, от которой нас защищает атмосфера. Весь экипаж — офицеры Г.А. Прокофьев, К.Д. Годунов и Э.К. Бирнбаум были награждены орденами Ленина.
В 30-е годы прошлого столетия Советскому Союзу принадлежало 17 из 23 зарегистрированных в мире воздухоплавательных рекордов. Больших высот (20 км и выше) советские триумфаторы достигали на стратостатах — специальных воздушных шарах с герметически закрытой кабиной для экипажа, изобретённых Огюстом Пикаром. СССР стремился полностью завоевать стратосферу. Однако эти рекорды были далеко не безопасным делом.
За четыре года до трагедии в городе Сталино потерпел катастрофу стратостат «Осоавиахим-1». Тогда погибли три члена экипажа. Урны с прахом этих стратонавтов были захоронены на Красной площади в Москве 2 февраля 1934 года. Все члены экипажа «ОАХ-1» были награждены орденом Ленина (впервые в СССР — посмертно). В Филёвском парке на здании спорткомплекса «Конструктор», месте этих стартов, установлена мемориальная доска.
В армии эта деятельность и подготовка стратостатов происходили в опытно-испытательном воздухоплавательном дивизионе, базирующемся в Кунцево, в районе Филёвского парка. Подразделение развилось из 2-го дивизиона аэростатов наблюдения, сформированного в 1926 году. Затем здесь стали экспериментировать с аэростатами заграждения, в 1935 году образовали стратосферное отделение. Командиром дивизиона являлся полковник Прокофьев, в его подчинении находились 20 инженеров, 70 человек командного и технического состава, 217 красноармейцев.
Загородной базой дивизиона была площадка близ Звенигорода, где также тренировался и проводил испытания воздухоплавательный дивизион. Михаилу Павлушенко, собирая сведения об этом дивизионе, удалось найти рукописный рассказ Сергея Трухина, там служившего.
Перед стартом.
Опубликованные Михаилом выдержки этой рукописи: «…Наш лагерь расположен недалеко от Саввино-Сторожевского монастыря в лесу, где, как гигантские часовые, на возвышенностях стоят вековые стройные сосны. В двухстах–трёхстах метрах от расположения лагеря протекает Москва-река.
Шли дни. Ежедневно проводились обычные подъёмы привязанных аэростатов наблюдения и заграждения, а также плановые тренировочные полёты на сферических аэростатах в открытых гондолах…»
Далее Сергей Григорьевич вспоминает, что в 1935 году к ним в дивизион после окончания Военно-воздушной инженерной академии им. профессора Жуковского пришёл инженер Яков Украинский. Он был назначен в конструкторский отдел, которым руководил Ю. Прилуцкий. Основным направлением его работы было конструирование более совершенной материальной части аэростатов и средств их наземной эксплуатации.
Яков Украинский в кабинете 1935 год.
Инженер Яков Украинский принимал активное участие и в свободных полётах. Параллельно он занимался созданием нового высотного скафандра, который сам решил испытать в стратосфере. Это был один из первых и далёких предков современных космических скафандров. Но он совсем не похож на нынешний. Эластичный герметичный комбинезон из прорезиненной ткани и шлем из плексигласа, гофрированный на сгибах, позволил бы пилоту свободно делать в полёте необходимые движения. Электрические провода внутри ткани, получая ток от аккумуляторов, должны были поддерживать необходимую температуру внутри комбинезона. От специальной установки через шланг подавался кислород. Но неожиданное новое задание, не менее ответственное, отложило экспериментальный полёт с испытанием скафандра в стратосфере.
Рано утром 18 июля 1938 года в окрестностях Звенигорода поднялся субстратостат. Приставка «суб» означает, по сути дела, что это был «как бы» стратостат, т. е. высотный аэростат без герметичной гондолы экипажа. В его открытой плетёной корзине физиологической обсерватории ВВА-1 для изучения влияния высотного давления на организм человека и постановки физиологических опытов в условиях подъёма в открытой гондоле на высоту до 10 тысяч метров с применением кислородных приборов стартовали воздухоплаватели: пилот — военинженер Яков Григорьевич Украинский, второй пилот — старший лейтенант Серафим Константинович Кучумов и двое научных сотрудников Исследовательского института авиационно-военной медицины магнитолог — военврач 2-го ранга Пётр Михайлович Батенко, нейрофизиолог (врач экипажа) — к. м. н., военврач 2-го ранга Давид Евсеевич Столбун. Кто-то из учёных-генетиков передал на борт субстратостата пробирки с плодовыми мушками-дрозофилами. Учёных тех лет, создающих высотные самолёты, интересовало влияние различных дыхательных смесей на жизнедеятельность человека.
Помимо стартовой команды, на площадке в окружении сосен находились провожавшие, среди которых начальник ВВС командарм 2-го ранга (генерал-лейтенант) Локтионов Александр Дмитриевич.
Присутствовал при старте и Сергей Трухин, который вспоминал: «Экипаж ещё и ещё раз проверил расположение груза, приборов, балласта, продуктов, документов. И когда командир экипажа доложил, что к полёту готовы, начальник старта подал команду: «Ослабить поясные!» Произвели взвешивание аэростата, то есть статически уравновесили подъёмную силу водорода в оболочке с весом всего снаряжения, гондолы, экипажа и балласта.
«Внимание на старте!», «В гондоле!», «Есть в гондоле!» — отвечает командир экипажа. «На поясных плавно сдавай!»
Мы плавно отпускаем поясные, но удерживаем аэростат. «Освободить поясные!» Команда отпускает поясные, и аэростат уходит в синеву неба. «В полёте!», «Есть в полёте!» — кричит из гондолы командир.
Все мы, участники старта и наблюдатели, под бурные аплодисменты пожелали экипажу счастливого полёта и благополучного возвращения на родную землю.
Аэростат начал постепенно округляться за счёт внутреннего увеличения объёма водорода с подъёмом на высоту и уходил всё выше и дальше. Мы наблюдали за ним, пока он был виден…»
Сначала полёт проходил вполне нормально. В течение трёх часов земля принимала радиограммы с субстратостата. Но затем связь прервалась. По последней радиограмме, которую Кучумов передал в Москву, они находились на высоте 12 тысяч метров. После этого экипаж субстратостата больше не выходил на связь. И только ночью из Сталино (ныне Донецк) сообщили о катастрофе аппарата и гибели экипажа.
После проведённого следствия было дано заключение, что стратонавты погибли ещё в небе от удушья из-за отказа кислородного оборудования.
Однако до сих пор нет однозначного понимания о случившемся, существует много и других всевозможных и даже конспирологических версий и предположений о причинах трагедии. Публикации можно найти в интернете, но этой тайны раскрыть пока не удалось…
Погибшие стратонавты были совсем молодыми людьми. Якову Украинскому было только тридцать пять. Столбуну и Батенко — около этого, а Кучумову не исполнилось и тридцати. Все они, бесконечно преданные своему делу, понимая и ответственность, и риск, сознательно шли на эти так необходимые испытания. Их подготовка, опыт прошлых полётов не вызывают сомнений, а случилось что-то совсем уж не предвиденное.
История этой катастрофы известна со слов случайного очевидца.
«18 июля 1938 года с территории Ворошиловской больницы (ныне областная клиника им. Калинина) увидели снижающийся предмет, который при подлёте оказался аэростатом. Наблюдавшие за снижением ясно видели свисавших в странных позах нескольких человек. Они были неподвижны. Аэростат вернее, стратостат, упал в городском парке им. Щербакова. В парке было много людей. Произошло замыкание линии электропередач, началась паника. Говорят, были даже жертвы.
Парк был оцеплен, жертв катастрофы увезли…
Через день в клубе им. Балецкого (ныне клуб Ленина) были выставлены гробы для прощания… Это был настоящий день траура. Шли целые демонстрации людей, представителей всех организаций. Траурные венки, гирлянды, музыка… У гробов в почётном карауле стояли руководители партии и городских властей. Присутствовали и родственники погибших…
Над могилой отважных покорителей неба ровно 70 лет назад в 1953 году поставлен памятник на проспекте 25-летия РККА в центре Донецка. Двухметровая скульптура воздухоплавателя, смотрящего в бесконечный простор воздушного океана, расположена на мемориальном постаменте с надписью: «Слава героям-стратонавтам (18.VII.1938 г.)». Там же выполнены четыре барельефа погибших покорителей стратосферы. В честь членов экипажа названы улицы в Донецке. Их подвиг стал важной страницей в истории столицы Донбасса.
Памятник в Донецке.
К сожалению, мало кто в Звенигороде знает об этой трагедии. Звенигород должен помнить о своих героях, ушедших в вечность с нашей земли. Чтобы установить памятный знак или мемориальную доску, требуются документально подтверждённые сведения об этом событии.
В ближайшем к предполагаемому месту стартов посёлке Ягунино удалось разыскать и расспросить старожила Светлану Михайловну Куралёву. Со слов её мамы, в 20-х годах на пустыре среди старых сосен на соседней горке, которую называли сопкой (это высокий левый берег реки Москвы), были построены коттеджные домики, которые считались домом отдыха, а родители её были поварами и работали в местной столовой.
Конечно, из-за секретности такая конспирация вполне могла быть. Уже в годы войны маленькой девочкой она сама видела и по Ягунино сопровождала «тёть» которые, таскали аэростаты заграждения и потом заводили их на сопку, не доходя соседней Саввинской Слободы.
Такие сведения, вполне могут подтверждать, что Звенигородская площадка воздухоплавательного дивизиона находилась в районе нынешнего военного городка «Звёздочка». Об этом и раньше свидетельствовали расспрошенные нашим Звенигородским краеведом Евгением Киселёвым жители Ягунино.
Возможно, после этой публикации найдутся и другие потомки очевидцев тех исторических стартов.
Автор: Белугин Сергей Леонидович
